| ГЛАВНАЯ | Школа 380 Турклуб | ФОРУМ |
Напиши куда-нибудь! |
|
|
Почти предисловиеПосле традиционного августовского педсовета, в далеком уже 1982 году, меня вызвала на административное совещание тогдашняя директор 380-й школы, Людмила Алексеевна Куделинская, и предложила (считай, приказала) стать классным руководителем 5А класса.Надо сказать, что проработал я к тому моменту в школе недолго – меньше года, и была договоренность, что мне, как молодому специалисту, классное руководство пока поручать не будут. Дадут адаптироваться, подготовить конспекты уроков, так как многое для меня еще пока было новым. К тому же, вышеупомянутая договоренность уже была нарушена в прошлом году, когда мне буквально всучили классное руководство 8Б классом, оставшимся в тот момент без классного руководителя. Класс тот был хорошим, особых проблем я с ним не поимел, но, все равно, времени и сил эта дополнительная обязанность отняла немало. А тут пятиклассники. Это не восьмой класс (по нынешней схеме – девятый), которым хотя бы сопли вытирать не надо. Я пытался робко отказываться, но атака на меня была проведена по всем правилам. Тут и производственная необходимость, и честь и достоинство советского учителя, и комсомольская сознательность (был я в тот момент комсомольцем). В последний момент мне благоговейным шепотом выложили еще один, наверное, с точки зрения присутствующих, «убойный» аргумент: «Вы должны понимать, какую высокую честь мы оказываем, доверяя Вам этот класс. Там такие родители! Зав. орг. отделом райкома партии, зав. буфет райком партии, зав. филиал. Елисеевский гастроном… Для меня этот аргумент совсем не был столь убойным, как, наверное, казалось присутствующим. В силу молодости, наивности, воспитания и веры в светлое будущее, меня абсолютно не волновала в то время материальная сторона вопроса, и я просто не понимал, какие такие преимущества и блага можно извлечь из этой ситуации. Единственное, что я понял, так это то, что отказаться невозможно и в добровольно-принудительном порядке пришлось согласиться примерить на себя этот хомут. Только спустя некоторое время, я понял, какую ошибку совершил. Другие, более опытные учителя, были лучше осведомлены о том, что представляет собой, сей «замечательный» класс, поэтому наотрез отказались. Но я был молод, самонадеян и пребывал в наивной уверенности, что справлюсь с возложенной задачей, тем более, что «старшие товарищи» с искренним выражением на лице обещали не оставить без помощи в трудную минуту. Ха-ха, спустя много лет, став директором школы, я тоже научился обещать и уговаривать…
КучаВсе «нормальные» классы вели себя примерно одинаково, что на уроках, что на перемене. Уроки срывали изредка, а не почти все, как мои пятиклассники, на переменах иногда бегали, чаще прогуливались по коридору. Мои же обалдуи просто обожали неуправляемую возню, бесконечно строили друг другу каверзы, пихались и подставляли ноги мимо пробегавшим товарищам. Излюбленным занятием во время переменок у них было две игры: «очередь» и «куча». Именно так они их называли, и не в одном справочнике или в методическом пособии по организации игр с детьми описаний этих игр вы не найдете.«ОЧЕРЕДЬ». Особенностью конструкции типового школьного здания типа «самолетик» было наличие в коридоре выступов несущих конструкций. Получались ниши – углубления в стене глубиной сантиметров в 30 и шириной в пару метров. Суть игры: в эту нишу должно набиться в один ряд как можно больше народу. Игра начиналась спонтанно. Обычно заметив, что в нише уже находится несколько девчонок, обсуждавших свои проблемы, пацаны дружно начинали туда втискиваться. Девчонки, для виду возмущаясь, начинали упираться, но народ стремительно прибывал до тех пор, пока не удавалось кого-нибудь из ниши выпихнуть. Удачным считалось, если изрядно помятый проигравший в этот момент падал. Это вызывало неподдельный восторг и игра в «очередь» немедленно перетекала в игру «КУЧА».Это совсем простая игра. Детки с разбегу шмякались сверху на упавшего. Куча росла с прибытием подкрепления. На сдавленные вопли находившихся в самом низу никто не обращал никакого внимания – наоборот – они вызывали неподдельный восторг. Более того, оказавшиеся на вершине муравейника по новой разбегались, и, с утроенной энергией, плюхались животами на шевелящееся сооружение из тел.  Надо сказать, игра в «кучу» была заметно популярнее «очереди» и совсем необязательно с нее начиналась. Поводом для начала игры мог послужить ребенок, оказавшийся на полу, которому подставили ножку, или проигравший «борцовскую» схватку. Или просто, сговорившись, кого-нибудь роняли на пол.
У каждого игравшего были свои тактические приемы. Допустим, Саша Краснов, имевший неслабые габариты и весящий как три среднестатистических одноклассника, всегда занимал выжидательную позицию подальше от места событий, чтобы никто не смог его затолкать до финального момента. Когда же куча вырастала до солидных размеров, он выскакивал из укрытия, счастливо разбегался, взмывал вверх, широко раскинув руки, и смачно впечатывал нижележащие слои в бетонный пол. Страдальцем же чаще всего был Паша Аболонков. Полненький, неспортивный ребенок, он чаще других оказывался в самом низу, и в момент «приземления» Краснова его вопль был сигналом к тому, что пора вмешаться в игру, прекратив это безобразие. Ради справедливости, следует признать, что Паша сам нередко был инициатором всей заварухи, как это часто бывает с детьми, желающим привлечь к себе внимание сверстников и не способных сделать это иным способом. «И-и-и-у!!!», - по поросячьи визжал Паша, и непонятно было, чего в этом крике больше: боли или удовольствия от того, что так много народу обратило на него внимание. Вот всю эту энергию надо было постараться направить в мирное русло, найти ей достойное применение. Так мы начали ходить в походы. Как готовились, как выехали первый раз – отдельная история, а сейчас еще немного про игры. Через год, в одном из зимних походов по Подмосковью, старшие ребята затеяли игру в КРУГОВОГО СЛОНА. Моим, к тому времени, уже шестиклассникам, очень понравилась эта игра, ведь там тоже можно ездить друг на друге верхом, валяться и пихать друг друга. Надо сказать, что очень быстро они ее творчески доработали, введя элементы излюбленных «кучи» и «очереди». В школе исчез почти весь мел – он нужен был для того, чтобы очертить на полу или асфальте требуемый для игры в слона круг. Учителя были вынуждены носить мелки с собой или прятать где-нибудь в кабинете. Игра приобрела характер эпидемии. В нее играла вся школа. Но с таким размахом, как мои шестиклассники, в нее не играл больше никто. В той рекреации, где разворачивалось действо, просто опасно было находиться. Ученики других классов скромно прижимались к стенкам. Тем не менее, следует признать, что «слон» казался куда меньшим злом, чем значительно более травмоопасные «куча» и «очередь». Во всяком случае, в этой игре были хоть какие правила… |
